Перебирая наши даты,
Я обращаюсь к тем ребятам,
Что в сорок первом шли в солдаты
И в гуманисты в сорок пятом.
Давид Самойлов


Тысяча девятьсот сорок первый год. На борьбу с фашизмом поднялась вся страна. Со всех концов Советского Союза на фронт отправились люди: разные по возрасту (мужчины от 16 до 55, женщины от 16 до 45 лет), по уровню образования, выходцы из различных социальных кругов. У каждого до войны была своя жизнь. И убеждения их тоже не могли быть одинаковыми. Кто-то свято верил в непогрешимость и правоту И.В. Сталина, а кто-то уже знал о раскулачивании и репрессиях. Но все они боролись против коричневой чумы.
Ольга Фёдоровна Берггольц в годы репрессий потеряла мужа, сама была арестована. Потеряла ребёнка (выкидыш после побоев на допросе). В июне 1941 года она написала, обращаясь к Родине:

Я и в этот день не позабыла
горьких лет гонения и зла,
но в слепящей вспышке поняла:
это не со мной - с Тобою было,
это Ты мужалась и ждала.

Нет, я ничего не позабыла!
Но была б мертва, осуждена,-
встала бы на зов Твой из могилы,
все б мы встали, а не я одна.

Ольга Берггольц, голос блокадного Ленинграда...

По-разному сложилась судьба у вернувшихся с фронта. Многие после возвращения прошли через лагеря, терпели недоверие и презрение окружающих. Естественно, все ветераны не могут мыслить и чувствовать одинаково.

Но, как оказалось, смириться с тем, что возможны разные точки зрения, наше общество до сих пор не в состоянии. Ветеранов разделили на "правильных", соответствующих какому-то штампованному образцу, и "неправильных". "Правильные" могут говорить от лица всех ветеранов. И почти никто не смеет усомниться, спросить, действительно ли все ветераны так думают. Ну а "неправильные"... О них забыли. Хорошо хоть новыми репрессиями не грозят, дают говорить от своего имени.
Почему? Кто дал право делить на ветеранов первого и второго сорта? Право считать кого-то "неправильным" ветераном? Они так же, как и "правильные" ветераны, защищали мир от фашизма. Так же каждую секунду рисковали своей жизнью, терпели все тяготы и лишения войны. Их тоже ждали близкие. Разве другие пули в них летели, другие минные поля были вокруг? Нет. Тогда по какому праву теперь идёт такое разделение?

Елена Георгиевна Боннэр на фронте была медицинской сестрой. Разве это не достойно уважения? Правозащитник, в 1976-1982 годах член Московской Хельсинкской группы. "Неправильный" ветеран...

Если ветерана Василя Быкова вынуждают уехать в эмиграцию, никто не говорит о неуважении к ветеранам.

И сейчас, когда говорят о процессе Синявского и Даниэля, редко вспоминают о фронтовом прошлом Юлия Марковича Даниэля. Статья 70 УК РСФСР "Антисоветская агитация и пропаганда", 5 лет лагерей... "Неправильный" ветеран... И высказались в защиту Синявского и Даниэля такие же "неправильные" ветераны: Давид Самойлов, Юрий Левитанский, Булат Окуджава, Юрий Нагибин...

Я с глубоким уважением отношусь к ветеранам Великой Отечественной войны.

Письмо Подрабинека очень спорное, тут есть много вопросов. Первый и самый главный вопрос: как может Человек, считающий себя правозащитником, не знать ни о Боннэр, ни о Синявском, ни о других ветеранах ВОв, занимавшихся правозащитной деятельностью? Он не имел права обобщать. Морального права: давайте всё же не будем забывать о том, что юридическое право на свободу мнения есть у каждого. Но Подрабинек ли оскорбил ветеранов? Нет, это сделали задолго до него, превратив ветеранов из живых людей в штамп, в безликую гранитно-бронзовую глыбу, а несоответствующих штампу негласно признав "неправильными" ветеранами.

Сейчас часто жалуются на то, что подрастающее поколение почти ничего не знает о Великой Отечественной, не хранит память. Но наше общество само постаралось убить эту память, создав удобный для пропаганды образ непобедимой гранитно-бронзовой глыбы. Этой гранитно-бронзовой глыбой очень удобно хвастаться, но ей нельзя гордиться. Гранитно-бронзовую глыбу легко воспевать, но её нельзя любить, ей нельзя сочувствовать. Любовь и сочувствие вызывает лишь живой Человек, Человек, которому больно, страшно, которому холодно под проливным дождём, Человек, который может устать, проголодаться, который скучает по дому (каждый по своему дому, по своим близким). Гордость может испытать конкретный Человек, преодолевший собственный страх, собственную слабость и вставший на борьбу с фашистской мерзостью, рискуя при этом собственной жизнью. А непобедимая глыба... Чему тут сочувствовать, чем гордиться?

Ветеранов оскорбили задолго до Подрабинека. Тех, кто ещё жив, заживо хоронят, лишая человеческих черт, превращая в штамп.
А теперь новое оскорбление: те методы, которыми движение "Наши" якобы отстаивает честь ветеранов. Угрозы, призывы к физической расправе. Неужели ветераны нуждаются в такой защите?
"Наши" оскорбляют ветеранов, дискредитируют само понятие "ветеран ВОв". Я не верю, что те, "кто в сорок первом шли в солдаты и в гуманисты в сорок пятом", одобрили бы такие методы.
И потому я подпишу письмо в защиту Александра Подрабинека.

P.S. А ведь "неправильные" ветераны тоже нуждаются в защите.